Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
О британском военном гарнизоне аргентинцам было известно, что он, как это излагает Буссер, «состоял из партии морской пехоты в количестве 44 человек (начальник в звании майора, лейтенант, шесть сержантов и 36 солдат). Смена партий происходила ежегодно между мартом и апрелем месяцем. Это небольшой отряд, несший службу в месте, где нет ни особых требований, ни серьезных проблем, поэтому отмечались проявления недисциплинированности. Имелись сведения, что несколько солдат было выдворено из паба за то, что учинили там пьяную драку. В качестве ответной реакции они вернулись в казармы, взяли два больших грузовика, с помощью которых, используя стальные тросы, попытались снести деревянное здание паба и причинили значительный материальный ущерб. Наша разведслужба сформулировала вывод: они являются агрессивными и инициативными людьми, и это будет верно и в бою».
В этой связи вдвойне сложным казалось соблюдение требования провести военную акцию с минимальными потерями с обеих сторон. «Что действительно беспокоило, – пишет Буссер, – так это требование, чтобы операция была бескровной. Каждый раз, когда обсуждалось это условие, мне казалось, что я совершаю личную ошибку, поскольку трудности в достижении этого результата были очень большими, и любая ошибка могла привести к серьезной дискредитации морской пехоты». Наиболее действенным способом выполнения поставленной задачи представлялось «принудить врага сдаться, прежде чем начнется бой». Этого следовало достичь посредством обескураживающей внезапности нападения и создания подавляющего перевеса в силах.
Еще одним важным условием, трудно укладывающимся в голове военных, было недопущение грубого отношения к местному населению: «Жители Мальвин – это люди, которые живут на территории Аргентины. Уважайте их частную собственность, личную свободу и образ жизни. Должно обеспечиваться поддержание общественных услуг без каких-либо неудобств для жителей. Не допускайте агрессии с нашей стороны по отношению населению островов». Аргентинцы собирались на Фолкленды не как завоеватели, а как хозяева. Из этих же соображений десантные войска, задействованные в захвате островов, не должны были там задерживаться дольше, чем на двое суток. Для постоянной дислокации на Мальвинах предполагался ограниченный военный контингент в 500 человек для выполнения «полицейских» функций.
Не все в рядах аргентинского генералитета, однако, разделяли оптимизм относительно безнаказанности затеваемого. Командующий воздушными операциями ВВС дивизионный генерал авиации Хельмут Вебер, когда информация дошла до него, сразу предположил, что британцы ни за что не снесут такого и захват Фолклендов будет означать полномасштабную войну. Посовещавшись с командующим ПВО дивизионным генералом Аугусто Хьюзом, который также был настроен критически, он доложил свои соображения главнокомандующему ВВС. Тот мог лишь мрачно пожать плечами – два других члена хунты не разделяли его сомнений. Тогда Вебер решил наперед составить оперативный план использования ВВС в войне с Великобританией, разработку которого поручил начальнику управления планирования Командования воздушными операциями полковнику авиации Э. К. Андреасену. Возникший в результате этой инициативы план, получивший наименование «Асуль и Бланко», не пошел дальше рукописного проекта, но впоследствии лег в основу оперативного плана №2/82 «Мантенимьенто де ла Соберания», с которым аргентинские военно-воздушные силы вступили в войну.
Между тем Ломбардо, Гарсия и Плессль 27 февраля представили составленный Рабочей комиссией «Схематический план кампании» членам хунты. Причем каждому из главкомов он докладывался по отдельности и также порознь утверждался ими 6 марта. В тот же отрезок времени определилась кандидатура будущего губернатора Мальвинских островов. На этот пост выбрали бригадного генерала Марио Бенхамина Менендеса, положительно зарекомендовавшего себя на занимаемых должностях заместителя командира 1-го армейского корпуса и начальника оперативного управления Главного штаба сухопутных войск, чем тот был осчастливлен 2 марта. К числу прочих достоинств Менендеса относилось свободное владение английским языком. Как он потом заявит: «Галтьери послал нас туда и держал нас там. Независимо, имели ли мы силы и средства или были лишены их, это было нашей ответственностью». Но это будет много позже, пока же подготовка операции «Асуль» уверенно набирала обороты.
Для войск, привлекаемых к участию в операции, настала пора утомительных учений. Они отрабатывали тактические действия в условиях, приближенных к боевым. Обычно в аргентинских вооруженных силах не слишком перегружали себя боевой подготовкой, а теперь пытались за считанные недели наверстать упущенное. Командир 2-го батальона морпехов капитан 2 ранга МП Альфредо Вайнстабль был еще в начале февраля поставлен в известность о выпавшей чести в первых рядах десантироваться на оккупированные британцами Мальвины, после чего его батальон приступил к усиленной боевой подготовке, завершившейся практическими занятиями по высадке на необорудованное побережье с танкодесантного корабля «Кабо Сан Антонио», проходившими с 19 по 26 марта на мысе Сан-Роман (полуостров Вальдес). Командир 5-го армейского корпуса генерал Гарсия в ходе посещения 9-й пехотной бригады поставил соответствующие задачи ее командиру бригадному генералу Америко Дахеру и командиру 25-го пехотного полка подполковнику Мохаммеду Сейнельдину. Последний, имея за спиной опыт специальных операций, подошел к делу с особым рвением, усиленно натаскивая своих солдат по программе разведывательно-диверсионной подготовки, из-за чего его полк вскоре стал неофициально именоваться «25-м полком коммандос». Среди прочих частей сухопутных войск полк Сейнельдина выделялся лихими черными беретами – под стать настоящим рейнджерам. Хотя с учетом того, что большую часть его рядового состава на тот момент составляли новобранцы, призванные в феврале, уместнее говорить о приобретении ими элементарных боевых навыков, чем о достижении уровня элитных спецподразделений. При всем этом бойцы и командиры младшего и среднего звена назначенных для участия операции «Асуль» воинских частей находились в полном неведении о целях предстоящей кампании, поэтому происходящее казалось им полнейшим сумасшествием.
Не менее напряженными оказались февраль и март месяцы для технических служб. Вопрос о количестве боевых единиц и транспортных средств, которые ВМФ Аргентины мог выставить для участия в операции, остро стоял уже практически с самого начала ее планирования. Одновременно с ним корабли проходили внеплановое докование и ремонт, как было разъяснено их экипажам, в преддверии больших военно-морских учений. Кипела работа и в мастерских батальона амфибийных машин в военном лагере Батериас. Контр-адмирал Буссер в ходе январской инспекции обнаружил, что из имевшихся двух десятков плавающих бронетранспортеров LVTP-7 на ходу не более дюжины – процент исправной техники вполне нормальный для аргентинских вооруженных сил, но совершенно неприемлемый в свете предстоящей военной акции. Командиру батальона капитану 2 ранга МП Карлосу Каццаниге было приказано обеспечить полную готовность всего парка техники к 31 марта. Серьезность поставленной задачи подчеркивалась тем, что командующий морской пехотой взял выполнение приказа под личный контроль, а Каццанига без проволочек получил все запрошенное им оборудование, запчасти, финансирование, а также дополнительный техперсонал. В итоге задача была выполнена к сроку, хотя сам Буссер установил его со значительным запасом, рассчитывая, что в батальоне по южноамериканскому обыкновению попросят еще месяц, но, как оказалось, проявил завидную прозорливость, когда техника реально потребуется в деле. К 28 марта, дню посадки на корабли, двадцать LVTP находились в полностью боеготовом состоянии119.
Не оставались в стороне и военно-воздушные силы. 6 марта самолет KC-130H (бортовой номер TC-69) из состава 1-й эскадрильи 1-й транспортной авиагруппы, ведомый полковником авиации Карлосом Бельтрамоне, совершил вынужденную посадку в аэропорту Стэнли. Как утверждалось, из-за обнаружившейся утечки топлива. Неисправность быстро устранили, и «Геркулес» улетел восвояси. Таким образом была опробована и проверена возможность использования машинами этого типа местной короткой взлетно-посадочной полосы. А размещавшаяся на авиабазе Морон группа специальных операций GOE (командир – подполковник авиации Эстебан Корреа) приступила к отработке действий по овладению аэропортом, которое должно было начаться именно с такой «вынужденной посадки».
На штабном уровне в марте начался новый этап подготовки операции «Асуль». К организации военной акции был подключен Объединенный штаб вооруженных сил. 9 марта хунта поставила его начальнику вице-адмиралу Л. А. Суаресу дель Серро задачу углубить и развить схематический план кампании, составленный Рабочей комиссией, разработать вопросы взаимодействия между видами вооруженных сил, а также с гражданскими службами и мероприятия по повышению уровня боевой готовности войск. 16 марта он доложил план работы. Ввиду отсутствия у ОШ ВС реальных рычагов
